В последнее время большинство экспертов наперебой заявляли о том, что дорогая нефть стала главной причиной, не позволяющей американской экономике преодолеть состояние спада. Более того, согласно распространенному мнению, именно жажда дешевой нефти послужила основным поводом вторжения в Ирак. Однако подобное мнение если и верно, то лишь отчасти. Мировые цены на нефть действительно играют для экономики США определенную роль, но отнюдь не столь значимую. При ВВП более чем в 10 трлн. долларов в год на долю нефтяного импорта США приходится порядка $100 млрд. Таким образом, даже двукратное (или более) снижение мировых нефтяных цен в результате взятия под контроль Ирака вряд ли способно повлиять на глобальные процессы в американской экономике. Сегодня на нее гораздо сильнее давит "пузырь" потребительских и ипотечных кредитов. Падение чрезмерно высоких цен на недвижимость в США представляет куда более высокую угрозу, нежели любые катаклизмы на нефтяных биржах.

Более благоприятное воздействие снижение и стабилизация нефтяных цен могут оказать на экономики стран ЕС, которые сильнее, чем США, завязаны на импорт углеводородного сырья. Хотя и для них, ввиду высокой диверсифицированности их экономик, нефтяные цены не играют решающей роли.

Одним словом, для большинства развитых стран ожидаемое снижение мировых нефтяных цен в долгосрочной перспективе не несет кардинальных преимуществ. Для них нефтяной рынок продолжает оставаться прежде всего одним из индикаторов состояния мировой финансово-экономической системы, но никак не дамокловым мечом, как это почему-то принято считать.

РОССИЯ. Иначе обстоит ситуация для развивающихся стран, в том числе и для России. Продолжительный период высоких нефтяных цен привел к тому, что российская "голландская болезнь" приняла хронический характер. Страна так и не смогла ничего предпринять, чтобы уйти от сырьевой зависимости, за что ей достаточно скоро придется расплачиваться. Создается впечатление, что снять Россию с "сырьевой иглы" в нынешней ситуации просто не представляется возможным. За годы высоких нефтяных цен власть получила возможность решить ряд текущих социально-экономических проблем. Этим она обеспечила себе определенный уровень доверия населения, достаточный для прогнозируемого проведения выборов. Практически при любом раскладе на мировых рынках накопленные резервы позволят без особых неожиданностей провести ближайшие парламентские и президентские выборы. Проблема – в том, как жить после этого. За три с лишним года благоприятной сырьевой конъюнктуры с экономикой не сделано ничего, что позволило бы ей в последующие (менее благоприятные) годы поддерживать такой же жизненный уровень населения, как в 2000-2003 гг.

Подводя итог, можно сказать, что краткосрочные экономические последствия войны в Ираке для разных стран неодинаковы. Фактически избавившись от внешнего «нефтяного гнета», Америка осталась один на один с гнетом перекосов и перегибов собственной экономики. Нечто похожее испытывают и страны Европы. Тем не менее, у них достаточно ресурсов и возможностей, чтобы со временем решить имеющиеся проблемы собственными силами. А вот кто рискует остаться в проигрыше, так это Россия, бездарно упустившая свой шанс.

Перевернута еще одна страница истории древней Месопотамии. Подошел к концу тридцатипятилетний период господства национал-социалистской партии Баас, миновала эпоха тоталитарного правления диктатора Саддама Хусейна, в личности которого сочетались в уменьшенном масштабе наиболее яркие черты Сталина и Гитлера. Начинается новая жизнь, будет уже иное государство, но страна осталась прежней. Многообразие, мозаичность Ирака не только остаются, но именно сейчас, когда наступили хаос, разброд и шатание, эти характерные черты выступают в своем «чистом», естественном виде, не искаженном диктатурой с одной партией, одной идеологией и одним вождем. Выходят наружу старые противоречия, давние конфликты, и в первую очередь проявляется многовековой раскол арабского населения Ирака на суннитов и шиитов.

Далеко не все знают, в чем суть различий между ними. Некоторые полагают, что сунниты - это те мусульмане, которые наряду с Кораном почитают и вторую священную книгу ислама - сунну, а шииты ее не признают. Это совершенно неверно. Шииты также признают сунну - просто название «сунниты» (ахль ас-сунна, люди сунны) закрепилось за наиболее распространенным ортодоксальным направлением ислама. В мире на девять суннитов приходится один шиит, и всего шиитов насчитывается около 150 миллионов. Но в Ираке, как и в соседнем Иране, преобладают именно шииты, составляющие до 60 % населения страны. Для понимания этого надо обратиться к истории.

У пророка Мухаммеда, умершего в 632 году, не было сыновей; двумя самыми близкими ему людьми были его любимая дочь Фатима и его двоюродный брат Али. Когда они поженились, Али стал и зятем пророка. Как утверждают шииты (это название происходит от слова аш-шиа –«партия» или «приверженцы»), именно Али должен был стать главой мусульманской общины, халифом, т.е. наместиником Мухаммеда, считающегося посланником Аллаха. Но халифами были избраны один за другим три других сподвижника Мухаммеда, эта должность досталась Али лишь в четвертую очередь, в 656 году. Члены «партии Али» сочли первых трех халифов узурпаторами, утверждая, что пророк завещал должность халифа Али. Сам Али вскоре был убит в борьбе за власть, погиб и его сын Хусейн. Могилы Али и Хусейна находятся соответственно в Неджефе и Кербеле, священных городах шиитов, еще недавно мелькавших в сводках военных действий. С тех пор шииты считают всю последующую линию наследования поста халифа (который был также и имамом, верховным носителем духовной и светской власти в мусульманской общине) незаконной; халифом-имамом должен быть только человек из рода Али, которого шииты почитают по меньшей мере равным самому Мухаммеду (некоторые шиитские богословы цитируют слова, якобы произнесенные самим Аллахом и обращенные к Мухаммеду : «Если бы не было тебя, я не создал бы мира, но если бы не было Али, я не создал бы и тебя.»)

Самая многочисленная категория шиитов (именно она господствует в Ираке и Иране) - это «двунадесятники», признающие последовательно двенадцать имамов из рода Али. Последний из них, двенадцатый имам Мухаммед, «исчез», будучи малолетним, в 873 или 874 году; это так называемый скрытый имам, возвращения которого в качестве махди (мессии) шииты ожидают и поныне.

Казалось бы, какое это может значение сейчас. спустя тысячу с лишним лет? На это можно ответить: а почему раскол христианской церкви на католиков и православных, происшедший тоже в отдаленные времена, до сих пор отравляет отношения между двумя христианскими конфессиями? Единожды расколовшись, оба толка ислама стали вести обособленное существование. Шииты признают только себя истинными, правоверными мусульманами, сунниты для них стоят лишь на одну ступеньку выше кафиров, т.е. неверных. В исламском мире шииты всегда были в меньшинстве (на девять суннитов приходится лишь один шиит) и в большинстве мусульманских стран подвергались гонениям, что выработало в них солидарность, сплоченность, осознание себя в качестве особой общности. Им присуща традиция мученичества, жертвенность мироощущения, доходящая до исступления и экстаза, необычайная эмоциональная острота и драматизм, и уже иранская революция 1979 года продемонстрировала фанатическую готовность шиитов к самопожертвованию. Не случайно первыми арабскими камикадзе были ливанские шииты.

В Ираке после падения Аббасидского халифата в 1258 году власть всегда была в руках суннитской верхушки, ведь страна входила в состав Османской империи. Турки-сунниты, и понятно, что султан правил провинциями, составлявшими Ирак, через своих ставленников- суннитов. После крушения Османской империи в результате первой мировой войны Англия, получившая из рук Лиги Наций мандат на управление Ираком (он сохранялся до 1932 года) создала в этой стране королевство во главе с суннитской хашимитской династией. Республика, сменившая монархию в 1958 году, также возглавлялась военными диктаторами - суннитами. Саддам Хусейн, чья карьера в качестве государственного деятеля началась после прихода партии Баас к власти в 1968 году, тоже суннит, хотя услужливая пропаганда, якобы покопавшись в его генеалогическом древе, объявила его потомком шиитского халифа Али. Режим Саддама жестоко расправлялся с шиитской оппозицией, в 80-х годах были репрессированы семьи ведущих шиитских лидеров, из которых уцелел лишь скрывшийся в Иране Бакир аль-Хаким. Он возглавил «Верховный совет исламской революции в Ираке», имеющий в Иране свои вооруженные силы и выходящий сейчас на политическую арену.

Парадокс в том, что он и его последователи, претендуя на ведущую роль в новой системе власти в Ираке (в соответствии с удельным весом шиитов среди населения) и вроде бы вынужденные поэтому сотрудничать с образуемой американцами администрацией, являются исламскими фундаменталистами, убежденными последователями покойного аятоллы Хомейни, объявившего Соединенные Штаты «большим сатаной». Они ненавидят Америку, не признают принципы демократии как «чуждые духу ислама» и отстаивают идею теократического государства. Как американцы могут найти с ними общий язык? Уже начались шиитские демонстрации с требованием немедленного ухода американских оккупантов и образования исламского государства. Иначе говоря, шиитские ортодоксы, которые должны быть благодарны американцам и англичанам за то, что они покончили с ненавистным суннитским и светским режимом Саддама ( вслух они, конечно, эту благодарность не выражают), теперь выступают за прекращение оккупации, рассчитывая, что в создавшемся вакууме власти именно они, представляющие наиболее многочисленную категорию арабского населения страны, получат законное право управлять Ираком, причем в соответствии со своей идеологией, отвергающей концепцию светского демократического государства.

Есть и другие, «умеренные» шииты, да и сам Ахмед Чалаби, вернувшийся из эмиграции лидер Иракского национального конгресса, фаворит Рамсфелда - тоже шиит. Но с такими людьми шиитские «ортодоксы» сотрудничать вряд ли будут. Намечается и еще одна возможная линия противостояния - между шиитскими и суннитскими фундаменталистами ( о последних пока не слышно, Саддам им ходу не давал, но сейчас выйдут на поверхность и они). Суннитские фундаменталисты тоже выступают за государство, основанное на древних, «исконных» установках и принципах «чистого» ислама, хотя их идеология не является столь непримиримо исламистской и воинственной, как у шиитов, и вообще суннитский толк ислама лишен той одержимости, исступленности, того культа мученичества и жертвенности, которые характерны для шиитов. Но дело в том, что их исламское государство мыслится, естественно, как в основном суннитское. Иными словами, исламисты- сунниты намереваются и в новом постсаддамовском Ираке утвердить прежнее господство суннитского меньшинства населения.

Беда суннитов в том, что на протяжении последних десятилетий власть суннитов олицетворялась партией Баас, ныне потерявшей свои позиции, а здоровых демократических суннитских партий или политических движений нет; их и не могло быть в условиях антидемократической тоталитарной диктатуры баасистов, и когда такие организации возникнут - неизвестно. А исламисты уже тут как тут, они ждали своего часа и считают, что наконец дождались. Опасность в том, что развернется борьба между двумя в принципе одинаковыми с точки зрения перспектив демократического устройства Ирака исламистско- фундаменталистскими течениями, каждое из которых, спекулируя на патриотизме иракцев, их желании скорее избавиться от унизительного режима иностранной оккупации, будут стремиться создать теократическое государство, органически не переносящее принципы демократии под предлогом того, что они перенесены на местную почву с Запада. Разница лишь в том, суннитское это будет государство или шиитское; возможен, конечно, и некий компромисс между этими двумя реакционными силами, поскольку трудно себе представить возможность тотальной победы одной из них. Ведь хотя суннитов гораздо меньше, чем шиитов, у них есть один исключительно важный козырь: из них состоят все кадры административного аппарата и полиции.

Сейчас потребуется огромное количество мэров городов, начальников отделений полиции, хозяйственников, и практически все квалифицированные кадры такого рода - сунниты. Правда, и в этом есть большой минус: они не просто сунниты, но в своем подавляющем большинстве - члены партии Баас, ненавистной населению. Американцы не могут не привлекать их к управлению страной на всех уровнях, но это неизбежно вызовет массовые протесты («вот, появились новые хозяева- американцы с теми же преступниками- баасистами).

КУРДИСТАН. На сессии объединенного парламента Иракского Курдистана, на которой автору этих строк довелось побывать в ноябре прошлого года, был принят проект конституции курдского автономного региона в составе будущей (постсаддамовской) федеральной республики Ирак. В проекте записано, что главным городом региона является Киркук. Это для иракских курдов особый город, их естественная столица, его называют «курдским Иерусалимом». Прада, сейчас, в результате проводившейся Саддамом линии на арабизацию северных территорий, в Киркуке курды составляют, видимо, уже меньшинство; помимо переселенных туда с юга арабов значительно выросло число живущих там туркоманов ( туркменов), людей тюркского происхождения. Это, кстати говоря, дает Турции основания тоже претендовать на Киркук. Очень важно то, что именно зона Киркука - второй по значению район нефтедобычи в Ираке. Турция опасается, что, завладев киркукской нефтью, курды получат все необходимое для развития своей экономики, Иракский Курдистан станет экономически самодостаточным и курды могут выйти из состава Ирака, провозгласив собственное государство, что станет новым мощным толчком для подъема борьбы турецких курдов, десятилетиями сражающихся с оружием в руках против власти турок. Поэтому можно предполагать, что если американцы разрешат своим верным союзникам- иракским курдам- включить Киркук ( а также соседний Мосул) в состав контролируемой ими территории, Турция осуществит вторжение на курдские земли. Тогда американцы окажутся в диком положении - вспыхнет война между двумя их союзниками.

Если же американцы оставят Киркук за арабами, их союз с курдами моментально рухнет, и в Курдистане вновь заговорят о том, что, как всегда бывало в истории, курдов опять использовали и предали.

Наконец, даже если эта проблема будет все же как-то решена на базе компромисса, останется вопрос: как сформировать общеиракскую власть таким образом, чтобы были довольны и арабы- сунниты и арабы- шииты и курды. Кто будет главой государства, кто станет премьером, министром внутренних дел, как будут образованы единые вооруженные силы и полиция и т.д.

Ясно, что в нынешней ситуации призывы иракцев к выводу оккупационных войск не будут услышаны; да если бы это и произошло, в Ираке началась бы гражданская война, может быть даже не одна. Американцы останутся на довольно продолжительный срок. но навести порядок и создать новое государство будет для них труднее, чем пройти маршем до Багдада.

24.04.03 Георгий Мирский - доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН