Продолжая начатую в предыдущем разделе тему разногласий между В.Путиным и М.Касьяновым, приводим ниже опубликованную летом с.г. на сайте "Политком.ру" статью Дмитрий Орлова, главного редактора "Политком.Ру", заместителя генерального директора Центра политических технологий.

Премьер в России - больше, чем премьер. Управленческий стиль председателя правительства Михаила Касьянова, прежде всего в области экономической политики, рождает у наблюдателей различные ассоциации: от тандема с Путиным, согласованной игры в "хорошего" и "плохого" следователей до жесткого антипрезидентского курса. Между тем многое из того, что заявил или сделал в последнее время Касьянов: дискуссия о темпах роста и знаменитое "прорывов не будет", реформа автопрома, спор с Кудриным и Грефом об инфляции и инвестициях, наконец, вмешательство в работу комиссии по восстановлению районов, пострадавших от наводнения, сближение с СПС -- свидетельствует об ином. Стиль Касьянова - это своя игра.
Этот стиль совсем не напоминает "поглощение пространства" Евгением Примаковым в эпоху его премьерства, когда патриарх российской политики пытался сплотить вокруг себя предпринимателей и аграрное лобби, милиционеров и бюджетников, партии и научные ассоциации, однако типологически очень близка к нему. Как мне кажется, внутренняя мотивация его действий не является антипрезидентской. Но она направлена против Путина объективно - расширение политического поля премьера может происходить только за счет поля президента.
Дискуссия о темпах экономического роста выявила очевидное недовольство президента инертностью правительства, и прежде всего премьера. Касьянов не просто ответил Путину, но и нашел новый ход. "Неполная стабильность в государственных финансах и корпоративном секторе", "инфляционные процессы еще не полностью контролируются Центральным банком и Министерством финансов", "низкий темп притока инвестиций, недостаточный для экономического роста" -- как оказалось, премьер умеет "переводить стрелки" на подчиненных. Самые свежие жертвы такого перевода - традиционно воспринимаемые как люди Путина Алексей Кудрин и Герман Греф. Между тем Минфин, например, выполняет правительственные решения: возвращает налог на прибыль и НДС (50 млрд. руб. с начала года), компенсирует регионам повышение затрат бюджетникам (12,5 млрд.), увеличивает денежное довольствие работникам силовых структур (25 млрд.) и при этом обеспечивает 73-миллиардный профицит. Неудивительно, что финансовый резерв сокращается, а инфляция чуть выше, чем ожидалось. Показательно, что первым о возможных проблемах с финансовым резервом и необходимости иностранных займов еще в начале июня заявил заместитель министра финансов Сергей Колотухин. Колотухин - выдвиженец премьера и очевидный лоббист его интересов в Минфине. Так что удобное пиаровское поле Касьянов готовил загодя.
Герман Греф получил из рук Касьянова гиблое с точки зрения имиджа дело - комиссию по восстановлению районов, пострадавших от наводнения. А реальные ресурсы на это восстановление также с легкой руки премьера полностью контролирует теперь председатель Госстроя Анвар Шамузафаров. Министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу, отстраненный Касьяновым с поста главы комиссии, по заслуживающим доверия сведениям, добился аудиенции у президента и рассказал о мотивах этого назначения. После этой встречи Владимир Путин публично заявил о шестикратном завышении Госстроем расценок на строительство. Между тем Счетная палата уже выявляла нецелевое расходование Шамузафаровым средств, ассигнованных на восстановление разрушенного Ленска. Шамузафаров - выдвиженец Аксененко и один из наиболее верных людей Касьянова и Семьи. Можно предположить, что расходы на непредвиденные нужды теперь будут осуществляться вполне предсказуемо.
История с концепцией развития российского автопрома до 2010 года - классический пример консолидации элит "под Касьянова". Дело не в том, что премьер, формально отстаивая интересы потребителей, умело отразил в документе требования "Руспромавто". И не в том даже, что пошлины для физических лиц реально намного выросли, ведь "ввоза по кубикам", упрощенной системы обложения, больше нет. А в том, что вопрос намеренно переведен Семьей в политическую плоскость. Борис Немцов не случайно публично поддержал позицию Михаила Касьянова по вопросу об автомобильных пошлинах. Конечно, лидер Союза правых сил стремился мобилизовать собственный электорат, и вполне популистский призыв уравнять пошлины на ввоз иномарок с подоходным налогом свидетельствует об этом с достаточной определенностью. Но этот мотив выглядит как откровенно вторичный.
Вызов, который Путину мог бы бросить Касьянов, бросил в несколько опереточной форме Немцов, жестко мобилизованный семейной группой. "Семейный" характер СПС в последнее время вообще слишком заметен, и его символ - регулярные встречи Немцова с Борисом Ельциным. Объяснение этому вполне очевидно: у Касьянова, Семьи и околосемейных олигархов не так много политических рычагов. Из представленных в парламенте партий Семье вообще не на что рассчитывать, кроме СПС: КПРФ внесистемна, "Единая Россия" и Народная партия находятся под жестким контролем Кремля, "Яблоко" никогда не пойдет на союз с деятелями, олицетворявшими эпоху олигархического капитализма. После разрыва с Путиным у СПС также нет серьезных альтернатив Касьянову и деятелям из окружения экс-президента в качестве долгосрочных партнеров.
Итак, премьер "раздувается", вовлекая в зону своего притяжения Семью, околосемейных олигархов, значительную часть федерального чиновничества и "семейную партию" СПС. Это его стиль, его игра, его выбор, наконец. Насколько этот выбор перспективен, выяснится уже в рамках начавшегося избирательного цикла.
29.07.02
Дмитрий Орлов - главный редактор "Политком.Ру", заместитель генерального директора Центра политических технологий. (см. также "Время МН", 26 июля 2002 г.)

НАШИ ПРОГНОЗЫ. Напомним, мы прогнозировали еще в декабре прошлого года (ИБN1-2002), что пик противостояния правительства М.Касьянова и Кремля придется на май. Правда, в тех же прогнозах мы писали и о том, что парадоксальным образом при этом усилит свои позиции (ИБ1-2002, с.20). Тогда, в декабре прошлого года еще трудно было понять, как такое возможно - тем не менее мы решились опубликовать тогда этот парадоксальный (для того времени) прогноз. Затем, в марте 2002 года (ИБN4-2002) мы подтвердили, что пик противостояния придется на май и уточнили, что после мая правительство Касьянова сможет проработать еще полгода. Теперь мы подтверждаем: следующий критический для премьера период придется на ноябрь с.г. Если Касьянов устоит и в ноябре-декабре, то он останется на своем посту по крайней мере до новых президентских выборов.

МИФ О ПУТИНЕ, ИЛИ КАСЬЯНОВ НАВСЕГДА. (www.politcom.ru 11 июня) В.Портников
Всего несколько недель назад в России отметили вторую годовщину существования правительства Михаила Касьянова и с некоторым недоумением убедились в том, что кабинет, которому на момент его формирования предрекали судьбу переходного правительства, превратился в один из самых долговечных в истории Российской Федерации. Раньше считалось, что через недолгое время Касьянова заменят "настоящие" сторонники президента Владимира Путина. Теперь наблюдатели изумлены противостоянием премьера и президентских силовиков, отмечая, что Касьянов отнюдь не опасается ухудшить свое положение открытым недовольством действиями силовых структур против российского бизнеса. Но во власти не происходит ничего непредвиденного.
Постоянное изумление по поводу долговечности правительства Михаила Касьянова и непотопляемости самого премьер-министра базируется, вероятнее всего, на ложной схеме распределения власти в стране, которая культивируется в российских СМИ практически с момента передачи власти от Бориса Ельцина Владимиру Путину и обуславливает представления о том, кто сегодня играет в России первую роль логикой должности, а не действительным положением вещей.
В этой схеме президент Путин - человек, обладающий всей полнотой власти и контролирующий деятельность правительства и парламента. Премьер-министр Касьянов - фигура, отвечающая за экономику, не вмешивающаяся в политику и уже поэтому легко уязвимая: когда президент захочет, тогда и снимет. Все остальные - всего лишь серый фон чиновников, оттеняющий блестящего и решительного президента.
Схема красивая и действительно ничего не объясняющая. Невозможно понять, почему президент не меняет явно чужого премьер-министра и не формирует собственное правительство - в то время, когда не только политики, но и эстрадные сатирики говорят об оккупировавших властные кабинеты петербуржцах примерно так же, как в Киеве после избрания Кучмы и назначения Лазаренко говорили о "понаехавших тут" провинциалах-днепропетровцах с их смешным выговором и жаждой быстрых денег.
Правда, некое слабое объяснение происходящему все же имеется: президент просто пропустил период, когда можно было менять правительство, теперь он находится в ситуации предвыборной, когда рисковать уже нельзя, и вынужден примириться с Касьяновым. Но возникает вопрос: а почему, собственно, пропустил?
Все это заставляет вернуться к другой схеме распределения властных полномочий. К России, власть в которой распределена между соперничающими кланами и группировками, а назначение на те или иные должности - от президента до губернатора области и председателя парламентского комитета - отражает баланс сил между ними.
Схема распределения полномочий в стране напоминает период после 1917 года. Тогда первым лицом в государстве однозначно считался глава правительства - Владимир Ленин. Влияние этой традиции было столь сильным, что даже в периоды после смерти Ленина, когда власть генерального секретаря ЦК не подвергалась сомнению, преемник Ленина Алексей Рыков еще долго председательствовал на заседаниях политбюро, Иосиф Сталин отказался от поста генсека в пользу председателя совета министров, да и преемником Сталина считался не первый секретарь ЦК Никита Хрущев, а глава правительства Георгий Маленков. И Хрущеву пришлось не только приложить неимоверные усилия, чтобы доказать, что первый секретарь - фигура более важная, чем глава правительства, но и самому стать председателем совета министров по совместительству. Роль премьера ослабла только в брежневские времена - при Леониде Ильиче и его наследниках, включая Михаила Горбачева и Бориса Ельцина, главы правительств были уже вторыми фигурами при главе партии, а затем и государства.
Теперь все изменилось. Глава правительства вновь выглядит фигурой, обладающей всей полнотой власти - причем в силу не столько политически, сколько экономических процессов. Россия и ее элита все больше зависят именно от экономики и именно правительство, а не какие-то там силовые структуры, определяет развитие страны. Разумеется, сильный глава государства мог бы сам возглавить кабинет - если не формально, то хотя бы фактически. Но Путин - не специалист в экономических вопросах. Тогда, возможно, он мог бы усилиться благодаря кадровой политике - ведь именно на этом играли генеральные секретари, отбирая реальное влияние у председателей правительства. Парадокс ситуации, однако, состоит в том, что "генеральным секретарем" в смысле подбора определяющих кадров является отнюдь не Путин, а глава его администрации Александр Волошин.
Основные кадровые решения принимаются, конечно же, не Волошиным лично, но именно он является персонифицированным отражением баланса сил в политической элите. И, очевидно, что этому "генеральному секретарю" совершенно незачем конфликтовать с премьер-министром, умеющим учитывать интересы близких к Волошину группировок. Стоит вспомнить, сколько сил было потрачено еще в ельцинские времена для назначения Касьянова министром финансов в правительстве Сергея Степашина. Сам новый премьер и его первый заместитель Михаил Задорнов настаивали на том, чтобы портфель министра финансов остался за Задорновым, который совмещал бы эти две должности. И Ельцин как будто бы согласился с этим решением. Но Борису Березовскому, Валентину Юмашеву, Александру Волошину и Николаю Аксененко удалось переубедить президента: конфликт окончился уходом Задорнова из правительства и из большой политики вообще. Казалось бы, стоило ли бороться за "чужого человека" либо за человека, способного легко забыть о своих прошлых связях в связи с назначением на новую должность и изменением политической ситуации? В том то и секрет успеха Касьянова, что он ничего не забыл. А нынешнему "генеральному секретарю" вовсе не нужно становиться премьер-министром - его задача просто наблюдать, чтобы никто ничего не натворил, и расставлять на нужные места нужных людей.
Какое же место в этой схеме распределения ролей отведено Владимиру Путину? Прямых советских аналогий, конечно же, нет. Все же речь идет не просто о политике, но о человеке - кстати, единственном в правящем триумвирате - избранном всенародным голосованием. И все же, если Касьянов - "Ленин", а Волошин - "Сталин", то Путин - "Троцкий". Вождь Октября сделал ставку на силовую структуру - армию и, разумеется, на идеологию. Пока он выигрывал гражданскую и писал статьи, другие укрепили свою власть настолько, что вопрос об отставке Троцкого был решен почти безболезненно. Но, вдумаемся, а что было бы, если бы Троцкий на реальную власть не претендовал бы, в статьях в основном прославлял бы партию и ее ленинский ЦК, ни с кем бы ни ссорился? Да, конечно, это был бы уже не Троцкий. Но зато такого человека никто бы из Советской России не высылал и ледорубом по голове не бабахал, напротив - ему нашли бы какую-нибудь символическую должность, например, главы государства - председателя ВЦИК или там председателя Верховного Совета, потихоньку отравили бы и забросили бы в мавзолей. Ну чем, скажите мне, по внешнему виду, Лев Давидович отличается от Михаила Ивановича Калинина? Разве что смирения в глазах поменьше.
Путин тоже отвечает главным образом за силовые структуры. Причем и в силовых министерствах его назначенцы не могут чувствовать себя полноценными хозяевами положения. Но, поскольку серьезного вреда своей деятельностью главный силовик страны нанести никому не может, никто не хочет от него избавляться. Так что, как и Троцкий, Путин играет еще и роль вождя - только на этот раз не революции, а эволюции. И, если ничего непредвиденного не произойдет, будет играть ее достаточно долго.
Журнал "Власть" уверяет, что администрация президента США рассматривает Касьянова в качестве возможного преемника Путина. Не знаю уж, как администрация Буша, а вот у "администрации Ельцина" действительно такой план может быть - в случае, если Путину надоест разбираться с силовиками и полпредами в округах и в добавку к своим нынешним возможностям и портретам в чиновничьих кабинетах он захочет еще и реальной власти - заменить его куда более понятным и предсказуемым премьер-министром, к тому же вполне приемлемым для Запада. Но план этот не так уж легко осуществить. Во-первых, пока что Путин не проявляет желания стать настоящим президентом. Во-вторых, сама комбинация с отставкой Путина или его отказом баллотироваться на второй срок должна быть хоть как-то логически объяснена избирателю - был такой хороший, всеми любимый президент, всеми любимый. И что случилось? В-третьих, Касьянова еще нужно избрать. А в-четвертых - учитывая нынешний объем полномочий, возможностей, связей Касьянова, его аппаратный опыт, его отношения с "олигархами" и контакты на Западе - он вполне может стать настоящим, обладающим всеми преимуществами должности президентом России, оставаясь фактическим главой ее правительства. И кому, скажите на милость, это сейчас нужно?
11.06.02
Виталий Портников - публицист

НАШИ ПРОГНОЗЫ. Напомним, мы прогнозировали еще в декабре прошлого года (ИБN1-2002), что пик противостояния правительства М.Касьянова и Кремля придется на май. Правда, в тех же прогнозах мы писали и о том, что парадоксальным образом при этом усилит свои позиции (ИБ1-2002, с.20). Тогда, в декабре прошлого года еще трудно было понять, как такое возможно - тем не менее мы решились опубликовать тогда этот парадоксальный (для того времени) прогноз. Затем, в марте 2002 года (ИБN4-2002) мы подтвердили, что пик противостояния придется на май и уточнили, что после мая правительство Касьянова сможет проработать еще полгода. Теперь мы подтверждаем: следующий критический для премьера период придется на ноябрь с.г. Если Касьянов устоит и в ноябре-декабре, то он останется на своем посту по крайней мере до новых президентских выборов.