На Главную Страницу

 

Свои пожелания и предложения можно оставить тут

 

Реклама


 

 

 

 

 

 

 

 

  Rambler's Top100 Rambler's Top100

МИНУТА МОЛЧАНИЯ 9 мая 1965 года

Я вспомнил об этом событии, прочитав 9 апреля с.г. следующее сообщение:
«В Русской церкви призывают возродить проведение Минуты молчания 9 мая как всероссийской акции»
http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=35089
<<Минуту молчания 9 мая необходимо сделать всероссийской акцией, полагают в Московском патриархате. »Нынешняя ситуация, сложившаяся вокруг этой ежегодной акции памяти воинов, погибших, защищая Родину в годы Великой Отечественной войны, не вполне отвечает ее первоначальному замыслу», - заявил корреспонденту «Интерфакс-Религия» глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин. По его словам, в настоящее время Минута молчания превратилась «в пустую формальность, поскольку сводится только к приостановке эфирного вещания на некоторых теле- и радиоканалах». «В эти же часы в стране проходит масса празднеств, участники которых фактически игнорируют акцию памяти павшим защитникам Отечества», - отметил священник.
Он напомнил, что радиопроект «Минута молчания» в память о воинах, павших в Великой Отечественной, стартовал в 1965 году... «Тогда объявление Минуты молчания сопровождалось прекращением на этот временной отрезок всех увеселительных мероприятий - прерывались концерты и театральные постановки, останавливался транспорт, смолкали люди, отмечавшие годовщину Победы за празднично накрытыми столами», - сказал отец Всеволод.
Он с сожалением констатировал, что сегодня День Победы для многих является «в первую очередь праздником, днем веселья». Однако нужно помнить, что за Победу заплатили своими жизнями миллионы наших соотечественников, чтить память которых является «нашим нравственным долгом», подчеркнул священник. Отец Всеволод убежден, что необходимо придать Минуте молчания 9 мая статус всероссийской акции с привлечением всех участников радио- и телевещания, а также устроителей культурно-развлекательных мероприятий>>.
***

Напомню, что Сталин в 1947 году отменил 9 мая как праздничный выходной день (а также ликвидировал музей Блокады Ленинграда и лишил фронтовиков, награжденных орденами и медалями, денежных выплат за их награды). День Победы на государственном уровне снова стал отмечаться только с 9 мая 1965 года.
Торжественно-траурная передача «Минута молчания» проходила с 9 мая 1965 года и транслировалась по радио и телевидению как дань уважения подвигу советского народа в Великой Отечественной войне, дань памяти погибших на фронтах и в тылу.

КАК ЭТО БЫЛО 9 МАЯ 1965 ГОДА

Цитирую ниже воспоминания диктора центрального телевидения Ираны Дмитриевны Казаковой о том, как появилась Минута молчания:
http://www.9maya.ru/2009/05/27/minuta-molchaniya-istoriya-poyavleniya.html
http://tvmuseum.ru/
<<— А было всё так. В феврале 1965 года меня вызвал Главный редактор редакции информации Центрального телевидения Николай Семёнович Бирюков и, сославшись на поручение коллегии Комитета, сказал: «Подумайте, чем ознаменовать 20-летие Победы». И я пошла бродить по коридорам Шаболовского телецентра. Я принадлежу к типу журналистов, которым светлые идеи приходят во время хождения по длинным коридорам. Новый кадровик, который часто видел меня в коридоре, предложил уволить за «безделие». Но идея пришла именно в момент такого безделия. Я села и быстро написала сценарий будущей передачи-ритуала «Минута молчания»....
Буквально через несколько дней меня вызвал Н.Н.Месяцев и начался долгий, мучительно захватывающий процесс создания «Минуты молчания». Мы со Светланой Володиной, редактором будущей передачи, запершись дома, писали текст телевизионного варианта передачи. Аркадий Ревенко, комментатор радио, трудился над текстом радиоварианта. Тогда ещё никому в голову не пришло, что передача-ритуал должна быть единой и на радио, и на телевидении. Нужно сказать, что в этой передаче всё накапливалось по капельке, по золотой крупиночке. Когда первые наброски текстов были готовы, Николай Месяцев объявил нам, что отныне каждый рабочий день для создателей «Минуты молчания» будет начинаться в его кабинете. Ровно месяц изо дня в день в 9 утра мы были в кабинете Председателя Комитета. Николай Николаевич, как он любил говорить, сам брал ручку в ручку и писал текст, который рождался по слову, по запятой. Это была действительно «в грамм — добыча, в тонны руды». Часто в работе принимали участие члены коллегии Комитета. Хорошо помню за столом Энвера Назимовича Мамедова, Алексея Архиповича Рапохина, Георгия Александровича Иванова.
Передача рождалась мучительно. Степени ответственности и нашей внутренней приподнятости были столь велики, что мы в дни работы ни о чём другом не думали, ничем другим не занимались. На радио готовилась фонограмма музыкального оформления ритуала. Режиссёром радиопередачи стала, конечно же, Екатерина Тарханова, женщина редкостной человеческой красоты. Она, как эллинская богиня, если к чему-либо прикасалась, это сразу становилось значительным, талантливым, озарённым недюжинными способностями прекрасной женщины.
Встала задача: что делать с самой минутой молчания в эфире? На телевидении будет какое-то изображение. А на радио? Целая минута тишины в радиоэфире — дыра. Екатерина Тарханова с её масштабом мышления и тонкостью воображения придумала в минуту молчания в эфире вплести перезвон Кремлевских колоколов, которые сохранились в запасниках Большого театра. И не просто перезвон, а вызвоненную на колоколах мелодию траурного марша «Вы жертвою пали». Партитура этого марша в исполнении на колоколах тоже была разыскана. Фонограмма складывалась как торжественная литургия.
Ждали текста. А он не писался. Выковывался. Страничка с небольшим литого слова. Это должна была быть молитва.
Наконец поставили точку и поняли: ни вставить, ни убрать из текста больше ничего нельзя.
Екатерина Тарханова, прочитав текст, долго сидела, опустив голову. Кому дать прочесть молитву? Дикторам, чей голос знаком каждому? Актрисе? Самая большая опасность сделать молитву театрализованной. Катя вышла в коридор и встретила Веру Енютину, диктора радио, чаще всего читавшую рекламу, которую у нас мало кто слушал. «Вера, — спросила Екатерина Тарханова, — ты можешь молиться?». «Не знаю, — ответила Енютина, — давай попробую». Они быстро зашли в студию. Вера склонилась над текстом и очень скоро дала знак, что готова. Записали первый дубль, второй, третий. Но лучше самой первой записи ничего уже не получилось. Его и стали накладывать на готовую фонограмму>>.

Настал момент первого прослушивания будущей перадачи:
http://www.9maya.ru/2009/05/27/minuta-molchaniya-istoriya-poyavleniya.html
<<Голос Юрия Левитана: «Слушайте Москву! Слушайте Москву!» — Тревожно торжественные звуки метронома приковывали внимание. — «Слушайте Москву!» Из-под чеканки метронома выплывали тихие звуки «Грёз» Шумана.
«Товарищи! — сказала Енютина так, что сердце упало. — Мы обращаемся к сердцу вашему. К памяти вашей. Нет семьи, которую не опалило бы военное горе…» Звучала молитва, и если человек шёл, он останавливался, замирал и не мог оторваться от голоса молящейся. Мы сидели в аппаратной студии «Б» на Шаболовке: Светлана Володина, Николай Николаевич Месяцев и я. Ещё не отзвучали последние аккорды передачи, как я услышала рядом с собой рыдания. Закрыв лицо платком, не стесняясь нас, плакал Николай Николаевич. Впервые в жизни я видела, чтобы зарыдал мужчина. И мы не скрывали своих заплаканных лиц. Это были святые слёзы.
Мы поняли: радиовариант «Минуты молчания» готов. Лучшего нам не сделать. И, конечно, передача должна быть единой на радио и на телевидении. Теперь начиналось не менее трудное — сделать вариант телевизионный. Найти единственно верное и точное изображение под молитву. Что должно быть на экране в такой момент? Предстояла тьма не только творческой, но и технической работы. Редактор Светлана Володина, режиссёр телевизионного варианта Наталья Левицкая, помощники режиссёра не выходили из кинопроекционной. Искали изображение, отбирая документальные кинокадры войны. Решили дать самые сильные, самые трагические кадры, запечатлённые фронтовыми кинооператорами. Горы плёнок. Снова «в грамм — добыча, в тонны руды».
Наконец смонтировали 17 с половиной минут изображения — именно столько звучал радиоритуал «Минута молчания». ...
В главной студии телевидения на Шаболовке соорудили высокую стену. На экране она выглядела сложенной из массивных плит гранита. На стене выбили надпись — ПАМЯТИ ПАВШИХ. Около стены поставили гипсовую чашу, которая также смотрелась сделанной из гранита. К чаше подвели газовую горелку и зажгли огонь. Начались бесконечные репетиции. Бьющийся во весь экран огонь производил неизгладимое впечатление. Работники телевидения, проходя мимо экрана, останавливались и завороженно смотрели на живое пламя. Мы понимали, что точнее изображения не придумаешь, потому что огонь сосредотачивает на себе все мысли, полностью концентрируя внимание. Молитва и музыка сливались с огнём в волнующее до глубины души триединство.>>

И, наконец, премьера Минуты молчания 9 мая 1965 года:
<<Близилось 9 мая 1965 года. Степень нашего волнения подходила к предельному градусу. Передача была объявлена на 18 часов 50 минут. ...
Наконец зазвучали позывные. Сердце билось где-то у горла. Ассистент по команде режиссёра нажала кнопку, и раздался голос Левитана: «Слушайте Москву! Слушайте Москву!» В кадре появилась гранитная стена и крупно слова — ПАМЯТИ ПАВШИХ. С первых же звуков «Грёз» Шумана в кадре во весь экран заполыхал огонь. Величественный и негасимый, он бился, как сердце, как сама жизнь. «Товарищи! Мы обращаемся к сердцу вашему, к памяти вашей…» Все замерли.
Мы не чувствовали времени, оно нам казалось вечностью. Шла молитва памяти павших в Великой Отечественной войне.
...
Молитва подходила к концу. Раздался голос Юрия Левитана: «Минута молчания». На пульте все окаменели. Из какой-то далёкой глубины зазвучали колокола: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» И снова мёртвая тишина. Только мощные фортепианные аккорды остановили эту торжественно-траурную минуту. Дальше зазвучала музыка Чайковского, Баха, Рахманинова, а мы всё не отрывались от огня, каждый, уже думая о своём, о своих погибших, о страшных пережитых годах и о Дне Победы двадцать лет назад.
Передача закончилась. Все молчали. Сидели, опустив головы. Не было сил встать. «Спасибо, товарищи, спасибо!» — прервал молчание Николай Николаевич Месяцев. Стали потихоньку расходиться.
Всё началось наутро. Первым на студии я встретила одного из телевизионных инженеров, Героя Советского Союза. Он подошёл ко мне, взял мою руку и сказал: «Вы не знаете, что вы вчера сделали. Наш танковый корпус праздновал День Победы в гостинице «Советская». Собрались в 16 часов, вспомнили товарищей, выпили, хорошо поужинали. И вдруг на весь зал — позывные колокольчики. Танкисты встали. И 17 с половиной минут стояли, не шелохнувшись. Эти закалённые боями люди, не знавшие слёз, плакали. От нашего танкового корпуса великое вам спасибо».
Оказывается, в тот час во многих театрах Москвы были прерваны спектакли. По стране у уличных репродукторов стояли толпы. Останавливались автобусы и троллейбусы. Люди выходили и присоединялись к слушающим.
Почту понесли пачками. Мы читали взволнованные строки и понимали, что тронули сердца миллионов людей. Воздали должное тем, кого унесла война. Из всех писем, которые пришли на телевидение и радио, я до сего дня храню одно. Это простая жёлтенькая почтовая открытка. На ней размашисто — адрес: Москва, Центральное телевидение, «Минута молчания». А на обороте текст всего в два слова: «Спасибо. Мать
. Это была самая высокая награда всем нам, кто сделал эту передачу>>.
http://www.9maya.ru/2009/05/27/minuta-molchaniya-istoriya-poyavleniya.html
***

ВЫ ЖЕРТВОЮ ПАЛИ...

Уже подготовив эту статью, я обратил внимание еще на одну важную деталь в рассказе Ираны Казаковой о той, первой Минуте молчания, которую готовили настоящие фронтовики и все те, кто пережил и помнил и фронтовые дороги, и голодные дни, и холодные ночи тыла, всю трагедию войны.
Цитирую еще раз:
<<На пульте все окаменели. Из какой-то далёкой глубины зазвучали колокола: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» И снова мёртвая тишина. Только мощные фортепианные аккорды остановили эту торжественно-траурную минуту. Дальше зазвучала музыка Чайковского, Баха, Рахманинова, а мы всё не отрывались от огня, каждый, уже думая о своём, о своих погибших, о страшных пережитых годах и о Дне Победы двадцать лет назад.
Передача закончилась. Все молчали. Сидели, опустив головы. Не было сил встать>>

Кто помнит сейчас старую революционную песню «Вы жертвою пали...»? - я вот только первые слова и помнил - пришлось найти текст:

ВЫ ЖЕРТВОЮ ПАЛИ
Вы жертвою пали в борьбе роковой
Любви беззаветной к народу,
Вы отдали всё, что могли, за него,
За честь его, жизнь и свободу!
    Порой изнывали по тюрьмам сырым,
    Свой суд беспощадный над вами
    Враги-палачи уж давно изрекли,
    И шли вы, гремя кандалами.
Идете, усталые, цепью гремя,
Закованы руки и ноги,
Спокойно и гордо свой взор устремя
Вперед по пустынной дороге.
    Нагрелися цепи от знойных лучей
    И в тело впилися змеями.
    И каплет на землю горячая кровь
    Из ран, растравленных цепями.
А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Уж чертит рука роковая!
    Настанет пора – и проснется народ,
    Великий, могучий, свободный!
    Прощайте же, братья, вы честно прошли
    Свой доблестный путь, благородный!

Какой смысл имела эта песня старых большевиков в 1965г. для фронтовиков, да и для всего народа -- народа-жертвы и народа-победителя? Напомню, это было самое начало правления Брежнева, и еще не спала волна эйфории очищения от сталинизма (от «культа личности «) и романтики «хрущевской оттепели» (и «возвращения к ленинским нормам партийной жизни»)...
Понятно, что не о «борьбе с самодержавием» думали создатели той Минуты молчания. О чем же это? Вряд ли теперь мы можем точно узнать и понять, какие ассоциации вызывала эта песня в то время, и почему колокольный звон на эту мелодию был кульминацией той Минуты молчания 9 мая 1965 года. Но – попробуем понять:
Цитирую еще раз:

А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Уж чертит рука роковая!

Какие буквы, какие два слова пламенели на стене студии во все время Минуты молчания? Два слова:
ПАМЯТИ ПАВШИХ

Возможно, в 1965г. уже далеко не все помнили все слова этой песни, но все знали, что она считалась одной из любимых песен старых большевиков — кстати, той ««ленинской гвардии», с которой расправился Сталин еще до войны. Можно не сомневаться, что и по сути самой песни (деспотизм власти), и по судьбе тех старых большевиков, мелодия колокольного звона «Вы жертвою пали...» вызывала именно ассоциации угнетения народа именно уже сталинской властью, и взывала к памяти павшим по вине этой власти — и перед войной, и в самой той страшной войне.
Не будем обсуждать здесь, насколько «деспотична» была, к примеру, Думская монархия 1907-1917гг, и правы ли были «старые большевики» в своей борьбе с ней. В данном контексте нам важно то, с чем ассоциировалась мелодия этой песни у создателей Минуты молчания в 1965 году...
А какие ассоциации вызывают слова этой песни в той Минуте молчания сейчас? По моему, самые правильные, самые точные: жертвы Великой Отечественной - это жертвы не только открытого врага, гитлеровской Германии, но и того самого деспота, палачи которого держали в кандалах наш народ все время его правления.
Вероятно все же, именно эти бессознательные (а может и осознанные) ассоциации и руководили создателями той Минуты молчания, которую они назвали «молитвой памяти павших».

СЛЕЗА НЕСБЫВШИХСЯ НАДЕЖД...

9 мая 1965г произошло еще одно событие, связаное с замечательной песней «Враги сожгли родную хату» (в народе ее называли также «Прасковья»). Михаил Васильевич Исаковский написал эти самые пронзительные свои стихи в 1945 году, но песня в течение 20 лет не исполнялась. Почему?
Вот что рассказывал об этом М. Исаковский:
]http://oleg-pogudin.elegos.ru/forum/18-333-1
«Редакторы – литературные и музыкальные – не имели оснований обвинить меня в чем-либо. Но многие из них были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение. В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже – прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио «не можем»».
Так продолжалось до 1960 года. Для участия в представлении Московского Мюзик-холла «Когда зажигаются огни» был приглашен популярный артист кино и исполнитель советских песен Марк Бернес. Многочисленные зрители, заполнившие Зеленый театр ЦПКиО им. М. Горького, где состоялась премьера представления, всем ходом эстрадного спектакля были настроены на веселое, развлекательное зрелище. Под стать этому зрелищу были и песни. Но вот на сцену вышел Бернес. Он подошел к микрофону и запел:

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?..

Поначалу в зале возникло недоумение, но потом установилась абсолютная тишина. А когда певец закончил, раздался гром аплодисментов. Успех превзошел все ожидания! С этого дня началась, по существу, жизнь этой замечательной песни. «Прасковья» (как иногда ее называют) получила широкое признание, особенно у бывших фронтовиков. Многие из них восприняли ее как рассказ о своей нелегкой судьбе.
Но на этом злоключения этого лирического реквиема о войне не кончились. Ее запрещали еще не раз, ссылаясь на якобы возмущенное мнение ветеранов. И только в 1965 году герой Сталинграда маршал В.И. Чуйков попросил Марка Бернеса ее исполнить на «Голубом огоньке», прикрыв песню своим прославленным именем.

Муз. М. Блантера, слова М. Исаковского

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
    Пошел солдат в глубоком горе
    На перекресток двух дорог,
    Нашел солдат в широком поле
    Травой заросший бугорок.
Стоит солдат - и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя - мужа своего.
    Готовь для гостя угощенье,
    Накрой в избе широкий стол,-
    Свой день, свой праздник возвращенья
    К тебе я праздновать пришел...»
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.
    Вздохнул солдат, ремень поправил,
    Раскрыл мешок походный свой,
    Бутылку горькую поставил
    На серый камень гробовой.
«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
    Сойдутся вновь друзья, подружки,
    Но не сойтись вовеки нам...»
    И пил солдат из медной кружки
    Вино с печалью пополам.
Он пил - солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил...»
    Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.


… Вспоминаю сейчас и не могу вспомнить, когда я слышал на радио или телевидении этот лирический реквием в последние годы. Неужели те самые ветераны, которые требовали ее запрещения в 1960-65гг вновь добились своего? Или нынешние главреды радио и тв вновь, как в 1945-1960гг, считают, что огламуренный нынешний праздник Победы не стоит «омрачать» этой правдой о павших и о выживших фронтовиках? Или новые лидеры некоторых ветеранских организаций, требующие плакатов Сталина на улицах Москвы, также против и этой лучшей песни Исаковского и Блантера?

ПОСЛЕСЛОВИЕ О МИНУТЕ МОЛЧАНИЯ

Дальнейшая судьба той, первой Минуты молчания известна. При позднем Брежневе, в период маразматического застоя, «Минуту молчания» переделали, а потом, как говорят теперь, и "огламурили":
http://www.9maya.ru/2009/05/27/minuta-molchaniya-istoriya-poyavleniya.html
<<...Первый удар был почти смертельным. Эмигрировала за границу Вера Енютина [в 1977г, в США — Б.Р.]. Её голос с магнитной пленки исчез мгновенно. Текст молитвы попросили прочитать Юрия Левитана. При всём нашем преклонении перед голосом Юрия Левитана мы понимали, да и он сам понимал, что для молитвы его голос не подходит. Но надо было выполнять указание. Когда умер этот великий диктор, «Минута молчания» перешла к Игорю Кириллову.
Началась перекройка текста. Естественно, появился фрагмент, связанный с Малой землёй. Его писала Шергова. В тексте Синицына мне запомнились колоски пшеницы, которые хранят память о павших. Ритуал приобрел всю ту кондовость, которая так была по сердцу во времена Леонида Ильича Брежнева. Со смертью Брежнева исчез лишь фрагмент с Малой землёй. Всё остальное осталось. Так и читает до сего дня ««Минуту молчания» Игорь Кириллов.
Творчество ушло… Самое трогательное было в тот момент, когда открыла только что вышедший в свет первый том Военной энциклопедии. Читаю: «Минута молчания» — радиотелевизионный ритуал памяти павших в Великой Отечественной войне. Авторы: Г.Шергова, Е.Синицын… И я вспоминаю тех, кто был в строю у этой передачи: фронтовик Н.Месяцев, фронтовик А.Ревенко, фронтовик А.Хазанов, режиссер фронтового театра Екатерина Тарханова, дети войны — Светлана Володина, первые воспоминания которой были связаны с фашистской тюрьмой, куда она попала с матерью, военным хирургом. Наталья Левицкая и десятки людей разных поколений: музыкальные редакторы, ассистенты режиссёра, помощники режиссёра, кино- и телеоператоры, декораторы, художники, рабочие студии — все те, кто пережил и помнил и фронтовые дороги, и голодные дни, и холодные ночи тыла, и совсем молодые, чьё трепетное отношение к памяти павших вошло незримо в нашу передачу. «Минута молчания» — плод вдохновенных усилий большого коллектива работников радио и телевидения. И гордость большого коллектива.
Пока торжествует ложь. Может быть, пришло время вернуть людям первую советскую молитву памяти павших в Великой Отечественной войне? ..>>